— Вообще-то, он спросил, не против ли я встретиться с ним как-нибудь на неделе. — Она покраснела.
Он остановился, глядя на меня. Его лицо было непроницаемо. Что он сейчас испытывал? Тревогу? Раскаяние? Что бы то ни было, уже слишком поздно. Я покачала головой. Хватит с меня Аспена с его играми.
Королевская семья сориентировалась раньше всех остальных.
Сильвия впала в благоговейный трепет, так что, когда Тьюзди подняла руку, отреагировала не сразу.
Так что по меньшей мере трижды в год все семейство в полном составе оказывалось занято. Папа с Мэй писали картины, и наши постоянные клиенты раскупали их на подарки. Мы с мамой выступали на вечеринках: я пела, а она играла на рояле. Не отказывались ни от одного заказа. Будучи помладше, я до ужаса боялась выступать перед публикой. Теперь же просто старалась слиться с музыкой. В конце концов, с точки зрения нанимателей, мы именно так и должны были себя вести: нас хотели слышать, но не видеть.
— Он оставил все деньги себе. Пытался с их помощью проложить себе дорогу наверх?