— Мне ничего от вас не нужно. — И выдернула пальцы из его ладони.
— Давай к дальней стене. Живо! — приказал он, помогая мне подняться на ноги.
Я вздохнула. Часть девушек прогуливались по помещению, жуя еду, которой невозможно было испачкаться, и болтая. Большинство же, включая меня саму, выстроились вдоль декораций, установленных в Главном зале. Со стены свисал огромный золотой гобелен, тянувшийся по полу и напоминавший мне чехол для защиты от пыли, которым папа пользовался дома. С одной его стороны поставили небольшой диванчик, с другой водрузили колонну. Посередине возвышался герб Иллеа, призванный, видимо, привнести во всю эту дурацкую затею дух патриотизма. Мы наблюдали за тем, как одна конкурсантка за другой идут фотографироваться, и многие шепотом повторяли, что им нравится, а что нет и что собираются делать они сами.
Но она лишь цеплялась за мою руку и подпрыгивала.
— Ну и как, все они такие кроткие и милые создания, впечатление которых производят? — поинтересовался Гаврил.
— Как думаете, я смогу вас все-таки называть «моя дорогая»? — спросил Максон.