На экране появился как обычно очень энергичный Гаврил в строгом синем костюме. Ему было лет под пятьдесят. Когда он проходил по сцене, в свете прожекторов на лацкане пиджака блеснула золотом булавка. Эта мимолетная вспышка была как значок «форте» в моих нотах.
— Мам, пожалуйста. У меня совершенно обыкновенная внешность.
— Вы что, ни одну из них еще не поцеловали? — изумился он.
— Прошу прощения. Мне нужно кое с кем поговорить.
— Еще бы, — лениво отозвалась она. — Ты ведь Пятерка?
Я двинулась дальше и наткнулась на портрет королевской семьи. Видимо, он был написан давно: Максон на нем еще ниже матери. Теперь он вымахал намного выше ее.