Максон был явно неприятно изумлен возможностями повстанцев. До меня вдруг дошло, чем я рисковала, пытаясь спасти служанок.
Зал огласили новые возгласы восторга и разочарования, и моя свежеобретенная уверенность куда-то испарилась.
Я не желала об этом слушать. Между нами протянулась какая-то тонкая ниточка, и мне не хотелось думать ни о чем, что могло ее разорвать. По крайней мере, до тех пор, пока я не разберусь со своими чувствами.
— Девушки, почта! — объявила она, разрядив напряжение.
Я рассмеялась сквозь слезы. Максон тоже фыркнул, потом внезапно посерьезнел.
Я улыбнулась, предвкушая ответ Максона. Потому что догадывалась, каким он будет.