Элли спросила мигунов, нет ли среди них искусных кузнецов. Оказалось, что страна исстари славилась замечательными часовыми мастерами, ювелирами, механиками. Узнав, что дело идёт о восстановлении железного человека, товарища Элли, мигуны уверили её, что каждый из них готов сделать всё для феи спасительной воды – так они прозвали девочку.
– Вот там-то, войдя в эту, как вы её называете, пещеру, я увидел много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у входа башмачки. Какие-то большие птицы со страшными жёлтыми глазами пытались помешать мне взять эти башмачки, но разве Тотошка испугается чего-нибудь, когда он хочет услужить своей Элли?
Страшила тоже пошёл в лес, и ему посчастливилось найти дерево, на котором росли орехи. Он рвал их своими мягкими непослушными пальцами. Орехи выскальзывали у него из рук, и ему приходилось собирать их в траве. В лесу было темно, как в погребе, и только Страшиле, видевшему ночью, как днём, это не причиняло никаких неудобств. Но, когда он набирал полную горсть орехов, они вдруг вываливались у него из рук, и всё приходилось начинать снова. Всё же Страшила с удовольствием собирал орехи, боясь подходить к костру. Только увидев, что костёр начинает угасать, он приблизился к Элли с полной корзиной орехов и девочка поблагодарила его за труды.
– Вот формы, которые может принимать Гудвин, великий и ужасный! – смеясь, сказал разоблачённый волшебник. – Как видите, выбор достаточно хорош и сделает честь любому цирку.
– Не имею понятия, – огорчённо ответил Железный Дровосек, а Лев в недоумении почесал лапой нос.
Голос волшебницы становился тише и тише, она таяла, как кусок сахара в стакане чая.