— Пить вам нельзя, — сказал суровый врач. Забавно, какие они всегда строгие. Как с детьми малыми разговаривают.
— Мне больно, — выдохнул Иван. – Я теряю силы и сейчас свалюсь.
Вражеские миномётчики сменили наводку, мины редкой цепью ложились вдоль мелких, едва ли по пояс, траншей. Кто‑то истошно завопил от боли. В следующее мгновение осколок ударил комвзвода в шею, под край каски, и воин умер на месте.
Тяжелые времена требуют тяжелых решений, это факт. Но беда в том, что такие решения обычно ещё и неоднозначны. И никогда нельзя сказать, что это – трудная, но необходимая жертва или бессмысленное самодурство.
— Слушай, что там говорят насчёт вообще? Ты же самоходную броню чуть ли не в Москве принимал? Может, чего слышал?
Полковник не произнес ни слова, только судорожно заскрипели металлические суставы, отзываясь на неконтролируемые нервные сигналы. Ему показалось, что вдали видны даже отблески большого костра, от которого доносятся ужасные звуки.