— Ну что ты сразу за ствол хватаешься, — укорил юношу Иван. – Доброе слово и упоминание о патриотическом долге творят чудеса.
Командующий группой армий чуть пристукнул гладкую поверхность стола подушечками пальцев. Он был чем‑то похож на Томаса, будучи немного старше. Но если нобиль сейчас чем‑то походил на злобного нетопыря, что скалился с его фуражки, то генерал со своей благородной сединой казался скорее львом – вальяжным, холеным, но все ещё полным сил.
— Но… здесь… – Александр произнес следующие строки и сконфузился, вспомнив продолжение.
Теперь захваты, чтобы раскрыть края разреза и открыть доступ к внутренностям.
Томас слушал доклады полковых командиров и как собственными глазами видел действия кампфгрупп, огнеметчиков, гренадеров, проткнувших вражескую оборону, как горячий нож масло, и теперь добивавший немногие узлы сопротивления, чтобы расчистить дорогу вперёд. Короткий удар за два часа до рассвета, без долбёжки окопов артиллерией, привел к ближнему и рукопашному бою с абсолютным перевесом штурмовиков.
Четверть минуты – очень много. И одновременно так мало…