— Если дорога и наш терминал так важны… — бородатый прокашлялся. – Будет тяжело?
— Ещё какой. Мне бы только время, я сделаю хорошую, правильную бригаду, никакой дивизии не уступит, — полковник махнул металлической рукой, словно отсекая сомнения. — Ладно, чего хотел то? Или тебе подбросить полезных занятий?
— В этом случае усилия наших танкистов ничего не дадут, фронт просто изменит форму. А потери будут невосполнимы, — ровным голосом продолжил генерал. – Нам жизненно необходимо, чтобы имперские танкисты остались без амуниции. Без тяжелой артиллерии, без непрерывного подвоза снарядов крупных калибров, без топлива и боеприпасов для геликоптеров и авиации поля боя. В этом свете ваша роль снова меняется. Прежде вы должны были органично дополнять главный прорыв группировки «братьев». После вас переориентировали на перехват их главной транспортной артерии. Сейчас вы должны не просто добраться до терминала. Это следует сделать быстро, в течение считанных часов. Вы понимаете меня?
Медсестра, негромко обсуждавшая что‑то с главврачом, была весьма необычной.
Изначально дивизия ягеров насчитывала всего две тысячи человек, объединенных в три полка по два батальона. Собственно, «дивизия» и «полк» были понятиями достаточно условными, относящимися главным образом к тыловому обеспечению и постоянным базам. Основной боевой единицей стал батальон, который при необходимости надстраивался как детский конструктор всевозможными средствами усиления и поддержки. С течением времени число бойцов росло, достигнув почти семнадцати тысяч, но формально все оставалось в рамках одной дивизии.
— Университет Гопкинса сформировал за счет благотворительных взносов полностью моторизованный госпиталь на триста коек, — гордо произнес американец, — С двумя рентгеновскими аппаратами, зубоврачебным кабинетом, дополнительным лабораторным оборудованием, экспериментальными радиозащитными павильонами, кабинетом физиотерапии…