— Та–а-ак… — протянул Вадим, барабаня пальцами по столу, в его глазах забрезжило понимание. – Реклама.
— Да? – промолвил Константин, зажмурившись. Он боялся поверить в то, что слышит.
Температура в рубке, казалось, разом упала градусов на десять.
— Один краснокрестный лазарет полгода назад самовольно снялся с места и уехал в тыл, никого не предупредив. А в это время к пустому месту пришла автоколонна с ранеными. Представляете, что с ними было дальше? Расстреливать, конечно, никого не стали — но начальник того лазарета теперь работает хирургом в дивизионном госпитале. Хирург, кстати, неплохой. Когда ему объяснили, что он наделал — плакал. А расстрелять следующего, кто так поступит, я действительно пообещал…
Быстрым шагом Фрикке прошел по дому, минуя коридоры, залы и лестницы. Он знал, что больше никогда не увидит свою резиденцию, но ни разу не оглянулся. Уходящее следует отпустить без пустых сожалений. Снаружи его ждали – полицейский наряд из пяти человек, ёжащихся в теплом зимнем обмундировании. При виде легко одетого «ягера» с непокрытой головой они замерли с неописуемыми выражениями на лицах.
— Ты знаешь про меня? Скажешь, где я воевал? – промолвил быстро, но четко Терентьев, он снова сделал шаг и подошел к спорщику вплотную. – Отвечай, паскуда трусливая! – неожиданно заорал инспектор в голос, буквально нависая над смутьяном.