Ожидание тянулось мгновение за мгновением, и Таланов почувствовал, что шагоход теряет равновесие. Вес и габариты не давали упасть быстро, но боевая машина все ощутимее клонилась вбок.
— Но ведь радиологическая помощь может понадобиться многим!
Пожаров на соседних судах прибавилось, уже не меньше десятка дымных столбов циклопическими свечками поднимались к небу, одни черные, другие белесые. Сразу было видно, что горит – мазут, бензин или синтетическое топливо сверхвысокой очистки. «Левиафан», что удивительно, пока избегал атак. То ли ему до сих пор везло, то ли противники здраво оценивали свои возможности и стремились поразить более мелкие и уязвимые мишени. Скорее первое. Зато пораженный предыдущим ракетным залпом контейнеровоз получил ещё три попадания, злосчастный корабль быстро терял ход. Из люков и пробоин выбивались темно–красные языки пламени.
— Готов, — эхом повторил старший оператор радиоборьбы, положив руки на огромный пульт, огибающий его с трех сторон.
— Я не могу, — сказал Гедеон, тихо и невыразительно. Водитель даже не понял, что подергивание губ мальчишки означало речь. – Не могу…
Томас молчал, только тяжелые желваки перекатывались под кожей лица, выдавая нешуточную внутреннюю борьбу.