— Только там было написано о глиняном человеке! А ты…
Мы уселись на его месте на краю помоста. Конрад достал собственный бочонок и разлил из него в глиняные кружки.
Наутро, вдоволь выспавшись, встал поздно. Плотно позавтракал и оделся в доставленную наконец портным одежду. Он оказался действительно мастером! Вся одежда сидела на мне как влитая, даже трусы! Разодетый по местной моде, я в сопровождении Цадока и «других официальных лиц» из руководства еврейской общины двинулся к площади.
— Я Ольгерд, это мои люди. Нас семеро, все владеют конным боем, у каждого есть меч, секира, щит и кольчуга. Лошадей нет. Двое лучников. Умеем сопровождать караваны, — говорил мужик кратко, отрывисто, и даже мне было ясно, что немецкий ему не родной.
— А мне вообще плевать на то, что ты лепечешь! В соответствии с буллой вашего Папы евреи подсудны только мирской власти! — выдвинул свой главный козырь я. Такая булла на самом деле была. Только вот когда и каким именно Папой она была издана, а также что конкретно в ней говорилось, мне было неизвестно. Знал бы, подготовился бы лучше. А теперь получилось пальцем в небо!
«А ведь дядя, кажется, на меня намекает!» — догадался я и только после этого с ошеломлением понял: фраза была произнесена на языке иврит.