Что-нибудь этакое для личного использования в ближнем бою я придумаю попозже, а пока надо взяться за самое главное, дающее неоспоримое преимущество перед любым военным отрядом начала тринадцатого века и лежащее на поверхности, — порох. Причем лежащее в самом прямом смысле — необходимая для его изготовления селитра выступала в виде белого налета на поверхности навозных ям и окружавших их стенках. Поэтому ее добыча запоминалась в основном своеобразным э… амбре, сопровождающим процесс и долго не выветривающимся из одежды. Нет, я, конечно, сам собирать ее не полез, но на краю ямы пришлось присутствовать в течение всего времени, направляя и руководя действиями провинившихся в чем-то домочадцев, присланных сюда отбывать наказание. Но мои мучения, к счастью, продолжались недолго. Ученики оказались способными и вскоре уже сами руководили отрядами «боевых ассенизаторов», нанятых из представителей городского дна и действовавших в ямах, через которые протекали городские стоки, в трактирных конюшнях и уборных, если таковые имелись, а также в окрестных скотных дворах и голубятнях, так как селитры нужно было много и внутренних ресурсов конюшни Цадока категорически не хватало. Для пущей секретности, чтобы враги не догадались, пришлось пустить в городе слух, что это собирают вещество, необходимое для создания эликсира удачи. Подозреваю, что после этого сборник народных немецких преданий о жутких, не брезгующих ничем ради прибыли евреях пополнится еще одной красочной страницей, но зато не будет народных умельцев, сожгущих город в результате непродуманных экспериментов. В одном из средневековых манускриптов указывалось, что для лучшей селитры нужна моча епископа, и меня подмывало пустить и такой слух, но, по зрелом размышлении, воздержался.
Пока в бывшей кузне, превращенной практически в полноценный механосборочный цех, продолжали штамповать ткацкие станки для технического перевооружения фабрики Цадока, я прихватил последнего и направился в мастерскую стекольщиков. Там мы быстро составили и подмахнули договор о распределении доходов и сохранении технологической тайны с хозяином стекольного производства Шимоном, подслеповатым, но хватким старичком. После чего я спустился на первый этаж, в собственно мастерскую, и занялся реорганизацией процесса получения стекла. Много менять не пришлось — ингредиенты практически те же, что стеклодувы использовали и раньше, но помучился все же изрядно. Кардинально поменял конструкцию печи. Зато раз от разу кусочки стекла выходили все бесцветнее и прозрачнее.
Таким образом, к марту у меня в распоряжении оказались достаточно продвинутые технологические возможности и время для их использования. Тогда я вплотную занялся экспериментами с ракетами и защитным снаряжением. Корпуса ракет получал вытягиванием круглой стальной заготовки в тонкостенный цилиндр, закрытый с одного конца. К открытой стороне заклепками присоединялось отдельно изготовленное сопло, отделенное уплотнителем из тонкой кожаной полоски, уже после загрузки топливного стержня. А в глухом торце сверлилось отверстие, через которое в опять же присоединенный с помощью резьбового соединения конус боеголовки просовывалась заполненная порохом трубочка запала. Головная часть оканчивалась острым штырем, чьей задачей было втыкаться в цель, удерживая там боеприпас до взрыва. Который, учитывая свойства черного пороха и конструкцию запала, мог произойти как немедленно, так и по прошествии многих секунд. А к корпусу крепились немаленькие стабилизаторы, необходимые для компенсации неравномерного истечения реактивной струи из сопла.
Пройдясь по рынку, отправились осматривать порт, встретивший нас специфическим ароматом свежей рыбы. Он произвел сильное впечатление даже на меня, не говоря уже о бывших русских дружинниках, и просто моря никогда не видевших. Вся прилегающая к островам лагуна была густо усеяна самыми разнообразными суднами, суденышками, паромами и лодчонками. Мелкие весельные кораблики шустро шныряли по акватории порта, развозя припасы или доставляя людей и товары на разбросанные по разным островкам пирсы.
— Не знаю почему, но я вижу, что твои слова — правда. Расскажи мне все по порядку! Погоди. — Он повернулся к притаившемуся, как мышь, купцу. — Пошел вон! Жди в комнатах моих распоряжений!