Опять что-то залопотал разодетый герольд, и наконец после, видимо, кодовой фразы «Пусть рассудит Господь» трубы возвестили начало боя. Подавив привычное предбоевое волнение, медленно пошел навстречу своей жертве. Именно так — как жертву — я воспринимал бедного Генриха и никаких сомнений не испытывал. Сомнения в такой ситуации — верная гибель! Сократив дистанцию я, как учили когда-то на занятиях по рукопашке, мягко ушел в сторону. Мой противник не стал затягивать и с ходу сделал выпад мечом. Проверочный, я его легко парировал. Ступил вперед и тоже махнул секирой. Тот даже не стал отбивать — просто неуловимым движением ушел в бок. Умеет, блин! Нельзя затягивать: как только он поймет, что фехтовальщик из меня никакой, сразу же зарежет, как барана! Но я и не собирался устраивать здесь длительное цирковое представление. Отшатнулся в сторону, якобы случайно открывая для атаки левый бок. Противник, на что я и рассчитывал, тут же нанес туда сильный рубящий удар, который я резко парировал уже снятым с «предохранителя» оружием. Глухой звон столкнувшейся стали, небольшая, вряд ли заметная со стороны голубоватая искра и слабый вскрик рыцаря, недоуменно уставившегося на свой вдруг оказавшийся на помосте меч.