Алексей несколько секунд наблюдал над его отчаянными попытками.
Дорогу одолели за четыре дня, останавливаясь в маленьких городках, где располагались немногочисленные гарнизоны. По пути Алексей в должной мере оценил оставшиеся ещё со времён единой Римской империи дороги – широкие, ровные, мощённые брусчаткой или булыжником, по которым можно было идти и ехать в любую распутицу или непогоду. Ему даже обидно стало. На Руси и через полторы тысячи лет осенью не к каждому селу проедешь – так дороги развозит. И ещё – водоводы. Почти к каждому городу шли акведуки, причём за их сохранностью следили, вода была чистой.
Ударить удалось только нескольким, да и то безуспешно – кони и всадники оказались нанизанными на копья. Другие просто струсили, в последний миг отвернули коней. Зато лучники поработали славно. Один за другим всадники выпадали из сёдел.
Каждому кентарху были отданы приказы: кто-то заступал в караул на охрану лагеря, кому-то предстояла учёба, как девятой кентархии, а ала после развода куда-то ускакала.
После того как Алексей забрал бумагу, он приложил к ней печатку, снятую с пальца убитого Памплония.
Поскольку в музее не было посетителей, музейный работник вызвался сам провести Алексея с Натальей до интересующего их места.