Гораздо позже вспоминая, и неоднократно, этот страшный момент внезапного озарения, я вынужден был констатировать -- в результате бесконечных поисковых эволюций аж на двух континентах мы с Гобом отчасти вернулись к первобытному состоянию человека разумного. К кроманьонскому или даже неандертальскому способу оценки степени опасности. Слово "чуйка" для сталкеров анклава давно перестало быть общим понятием, интуитивные способности наших поисковиков-разведчиков развились чрезвычайно. Разум ещё не понимает, что за беда стоит на пороге, а датчики уже всё собрали, фильтранули, спакетировали и отослали по нужному адресу. Опыт, не дожидаясь прогрева процессора, примерился, и выдал -- шухер! Тикай, не стой! До собак-кошек и прочей живности нам, конечно, далековато, но прогнозировать худое уже получается. Глядишь, так и перед землетрясением что-то в голову встрянет, звякнет-свистнет в нужный момент, как у зверей. Засуетимся! Ну, во всяком случае, очень на это надеюсь.
Они начали стрелять первыми, значит, они опасны. Значит, они способны убить любого... Вообще-то, всё что я говорю -- отмаз, попытка подставить под свои поступки какие-то нравственные подпорки. Гоблин, например, всегда обходится без костылей.
Жена энергично закивала в знак согласия с супругом, ей не очень нравилось, что в спасительном семейном убежище болтаются посторонние люди с оружием. Надо успокаивать женщину.
-- Па, давай лучше в дом пойдём, а! -- ломающимся баском предложил сын. -- Сверху осмотреться надо, да и трупаки оттартать.
-- Зачем, ясно же, что сюда не врежется? -- не понял я.