Дунк подозревал, что причиной тут скорее возраст, нежели принц Драконьего Камня, но не смел высказать это вслух. Старик берег свою гордость до последнего дня. «Но он всегда говорил, что я скор и силен, – твердил себе Дунк, – и то, что было верным для него, не закон для меня».
– Возьми у него коня, не то в ухо получишь.
– Моей деревней была Королевская Гавань. – О Блошином Конце Дунк умолчал. – Там, конечно, имелись девушки, но… – Дразнилки на Блошином Конце были такого рода, что тебе могли отхватить палец на ноге.
– Не знаю, кто она – шлюха, колдунья, отравительница или честная вдова. Мне нет до нее дела, чем бы она ни была. Мы едем на межи, не в Холодный Ров.
Королевская Гавань… На миг Дунку показалось, что мальчишка смеется над ним, но не мог же тот знать, что и Дунк оттуда родом. Еще один бедолага из Блошиного Конца – и кто упрекнет его за то, что он захотел выбраться оттуда?
– Я взял за правило знать о моих противниках все.