– Милорд, эта женщина может нагрянуть сюда уже завтра со всеми своими людьми. – «И наши бравые ребята тут же станут мертвыми при столкновении с рыцарями Холодного Рва», – добавил про себя Дунк. – Надо найти другой способ.
– Звезды дело хорошее, сир, но и на подушку прилечь иногда хочется.
– Боюсь? Это его-то? Полно, отец. Просто я подумал о моем возлюбленном брате. Сир Дункан причинил вред и Дейерону, который также вправе требовать его крови. В испытании семерых мы могли бы оба сразиться с обидчиком.
В конце концов он его нашел. Дюймель вскинул топор, и под мышкой у него обнаружилась щель. В том месте не было панциря – только кольчуга, кожаный кафтан и стеганая подкладка. Дунк прикрылся щитом, рассчитывая время. Топор обрушился и снова взлетел. Вот оно! Дунк пришпорил Грома и вогнал острие меча прямо в брешь.
– Раньше Уотов лес тянулся до самого Холодного Рва, – сказал сир Юстас. – Кто был Уот, я не помню, но до Завоевания тут водились зубры и лоси ладоней двадцати вышиной. А уж красных оленей за всю жизнь было не перевести, ведь тут разрешалось охотиться только королю да шахматному льву. Еще при моем отце деревья росли по обе стороны ручья, но пауки вырубили лес, чтобы расчистить пастбище для своей скотины и лошадей.
Значительно больше куриного, но не настолько громадное, как воображал Дунк, оно лежало на черной бархатной подушке, на мраморном постаменте. Покрывающая его красная чешуя сверкала при свете ламп и свечей, как рубиновая. Бросив карлика, Дунк взял яйцо в руки. Оно оказалось тяжелей, чем он думал: таким можно разбить человеку голову, не повредив скорлупы. Чешуя мерцала густым багрянцем – пламя и кровь, – но в глубине ее вспыхивали золотые искорки и клубились черные завитки.