– Не знаете, выиграл ли сир Утор свой второй поединок? – Может, Улитка и турнир выиграет… победителю проиграть все же не так обидно.
Дейемон набожен был не более, чем это прилично королю, и вокруг него собрались все великие рыцари королевства. Лорду Красному Ворону очень хотелось бы, чтобы они были забыты, и он запрещает нам петь о них, но я-то помню. Робб Рейн, Гарет Серый, сир Обри Амброз, лорд Гармон Пик, Черный Бирен Флауэрс, Красный Бивень, Огненный Шар… Жгучий Клинок, наконец! Где еще, я вас спрашиваю, собиралось столь благородное общество, где вы еще найдете столько героев?
– Можно, да не нужно. – Снимать сапог опасно: слухи поползут. Оруженосец у Дунка ведь не от природы плешивый. У Эга лиловые глаза древнего валирийца и волосы как кованое золото с нитями серебра: если регулярно не брить ему голову, он может с тем же успехом трехглавого дракона носить на груди. Времена в Вестеросе нынче опасные, и… короче, лучше не рисковать. – Еще слово про твой треклятый сапог, и я тебе так врежу по уху, что сам на тот берег перелетишь.
– Тут, должно быть, ошибка… Все сыновья старого рыцаря отдали жизнь за короля, по какой причине его величеству отбирать у него ручей?
Эг говорил о подобном кровосмешении как о самом естественном деле. Для него это так и есть. У Таргариенов братья веками женятся на сестрах, оберегая чистоту драконовой крови. Последний дракон умер еще до рождения Дунка, но династия драконовых королей продолжается. Может быть, боги не против таких браков.
«…нищенский пир, право слово… мальчишка в самом деле сын своего отца… Жгучий Клинок… нам воин нужен… Старый Молочник думал… Красный Ворон тоже видит вещие сны… мальчишка в самом деле сын своего отца?»