На наших глазах за какие-то секунды русские стали исчезать. Прекратили работать радиостанции, выключились радары, замерли перемещения воинских колонн. Небо очистилось от снующих «МиГов» и вертолетов.
Еще один шаг, еще полшага, и вот уже вся кодла – на расстоянии вытянутой руки. Где-нибудь на Юге Руси или в Центре никто не посмел бы «забить стрелку» армейскому офицеру и угрожать. Но здесь, на восточной окраине Руси, закон – тайга, прокурор – медведь, и люди соответствующие.
Перед самой посадкой показали американских пленных, много, человек пятьдесят. Белобрысый капитан угрюмо что-то говорил в подставленный микрофон, злобно смотря в камеру.
Едва отбили первую атаку, как сзади, на востоке, показалось пыльное облако.
– Нет. Но разговор важный. Вот еще, я прибуду не один. Со мной будет представитель, эээ, ведущих акционеров концессии…
Вот дурной у меня глаз, дурной, ничего не скажешь. Русские ответили нам менее чем через сутки после полуночного триумфа второго ударного батальона.