Хотя, конечно, Париж эти объяснения не успокоили, так как Наполеон III и особенно Джеймс Ротшильд уже привыкли к тому, что русский Император — личность весьма непростая. Поэтому хоть формально и успокоились, но продолжали искать подвохи и строить предположения относительно истинных намерений Александра. Ведь никто по большому счету не верил, что он допустил такую утечку информации, с его-то контрразведкой. То есть в руководстве Франции все считали, что русский Император пытается нарочно отвести взгляд общественности от чего-то более важного.
— Возможно. Тут чья-то сложная и тонкая игра. Вы помните, когда в Санкт-Петербурге погиб уважаемый нами Клейнмихель от рук неизвестных террористов, мы все были в замешательстве. Такой мощный взрыв! Сколько там требовалось пороха? Он что, ехал на бочонках? Я поначалу думал, что его устранил Александр, но тот сам едва не погиб во время покушения, лишь чудом избежав участи своего несостоявшегося компаньона по строительству санкт-петербургского морского порта.
— И насколько крупная, чем она сейчас занимается?
— Не то чтобы сломались. Вы понимаете, шаг с отлучением от Церкви был поразительным по своей дальновидности. Поляки ведь до последней крайности держались за католичество, которое от них отвернулось. Александр совершил очень низкий поступок, но он добился своего. Сразу, как он уехал, в Польше начались разброд и шатания. Фактически — тихая гражданская война, которую Император всемерно поддерживал.
— Видел, но никаких дикостей там не обнаружил. Я что-то упустил?