Смотрю я на своего мужа и тихо млею. Красив, паршивец. Золотистые кудри, некогда любимые правильные черты, ясные очи, руки с аристократичными пальцами. И длинные уши.
– Отец, с ней наследник! – выкрикнул Самериус.
– Да откуда же такие цены? – начал багроветь Олуш. – Мы с дипломатической миссией!
– Ба, нет здесь ничего! – ору я, выползая из залежей макулатуры, что свалена у дальней стены мансарды.
Хм, мужик-то не совсем потерян для общества.
– Так не пойдет, – возмущенно подпрыгнула я. – Тебя кто учил так злодеяния совершать? Надо же подробно объяснить, в чем жертва не права, чтобы она прочувствовала всю вину, страх и ужас, так сказать. После того как популярно объяснишь, какие мы плохие, как тебя никто не понимает, не любит и власти не дает, ты должен расписать нашу ужасающую участь. Обязательно в красках, это очень важно, – читала я лекцию начинающего злодея.