– А вы, собственно, к моему мужу какое отношение имеете? – заинтересовалась я.
Не верю. Хотя почему не верю? Это же моя бабуля, для нее нет ничего невозможного. Она же их построила как… как детей неразумных. Они, конечно, еще не матерые головорезы, но все же и не мальчики домашние. И это при том, что в ситуации мы ни фига не понимаем. А если проколемся где? Нас тут и так непонятно за кого держат, одно видно, что за личностей уважаемых и по идее еще и вымерших.
– Мамочка, я так не хотела Дана оставлять. Думала, умру прямо на твоем пороге. – Чувствую, что ребенка трясет. – Мне сон снится каждую ночь, что я с сыночком бегу и нас все же настигают, а самое страшное, что в ту ночь у меня случился выкидыш.
– Ну, вы же не сочинения Чехова, чтобы нравиться, – пожимаю плечами.
– Прелесть какая, уже сказывается тлетворное влияние твоего отца, – всплеснула руками.
Чей это рык? Это не может быть голосом, а вокруг черный туман и, кажется, воняет кровью.