И словно в довершении всего, я почувствовал прикосновение к лицу шершавого языка. У меня задергалась щека, подниматься с земли стало намного труднее. Мозг не мог решить, что ему делать в первую очередь – разнести все к нубам или сначала привести тело в вертикальное положение?
– Сын, я люблю тебя больше жизни, – всхлипывала она. – Я бы никогда тебя не оставила, но есть обстоятельства, которые сильнее нас. Ты не знаешь, не помнишь, но прошу – просто поверь мне.
Стук сердца заглушал любые звуки. Плохо, очень плохо, она должна слышать окружающий мир. Она должна знать, с какой стороны погоня. Да где же этот проход?
– Ты не ф-фпраф-фе! – прошипела беловолосая змея. До этого она общалась исключительно на своем шипящем, сейчас же от возмущения перешла на понятный всем язык.
– Но это же катастрофа! Марина на нас обижена. У внука теперь в личном распоряжении целое войско, которое нас к нему и на выстрел фаербола не подпускает, моя столица оцеплена твоими подданными, которые тебе не подчиняются! – высказал наболевшее светлый.
– Как – рано? – возмутился Второй. – Весь Серый материк кишит сараагами. Их только с поводка спусти, и мир вновь будет прежним.