— Занят я был, — в кабинете волчицы появился домовенок, умудряющийся держать в своих лапках несколько подносов одновременно, — вот, завтрак вам готовил, только мясо и овощи, никакого мучного. Попробуйте — это вкусно, — Штирлиц одним изящным движением накрыл стол.
— Не беспокойтесь, я хочу вернуться туда только для мести, а не для чего-то еще. Вы мои жены, больше у меня никого нет. Здесь мой дом, а не там.
— Пойдем, — я впился в сладкие губки Риты, — пойдем, я полюбуюсь за тем, как ты кормишь моего сына, — я прижался на мгновение ртом к груди Ритки. А молоко женщины совсем невкусное и что в нем находят младенцы? Да наверняка они его кушают просто потому, что у них права выбора нет. Даешь младенцам нормальную пищу! — я поднял Риту на руки и направился с ней и своим сыном в ее опочивальню.
Я присел на первое попавшиеся мне дерево, вернее, я посмотрел вниз, на первое попавшееся мне почти живое полено, удар рукоятью меча ушастику по голове, не мешай мне отдыхать, а то сдохнешь, ты сейчас полено, ты все понял? Рыщущие в поисках недобитых врагов папоротники. А ведь они просто озверели, они просто напитались ненавистью к эльфам из Дома Белой Розы, а то, что папоротники давно начали судорожно до колик в животе ненавидеть Дом Лилии, так это и ежу понятно. Да к черту все, орлы, как дела?
— Мой род — не чистые дети Снега, — начал оправдываться перед возникшей стаей товарищей Инс. — Мы смески, а Влад, он почти чистокровный.
— Керт, какие новости? — спросила в кои-веки завтракающая вместе со своим мужем в последнее время жена, обычно она кормила в этот час своего сына грудью.