Увы. На самом деле и в случае двух последних "всеобщих праздников" праздновать нечего. Да, если вдуматься, то и Новый год поводом для каких-либо торжеств не является; если в прежние времена – в Романской республике или допетровской Руси – он, по крайней мере, знаменовал приход весны или начало осенних работ, то нынешнее отмечание произвольно выбранной даты посреди зимы лишено всякого смысла. Но, в конце концов, в том, что люди, особенно в России с ее ужасным климатом, хотят немного скрасить себе зимнюю беспросветность, нет ничего особенно плохого и возмутительного (за исключением разве что запудривания детских мозгов мистическим культом Деда Мороза). Совсем иное дело – помпезное празднование так называемого Дня Победы. Немного найдется примеров более отвратительных лицемерия и пропагандистской лжи (ну разве что празднование "победы над американскими агрессорами" в хусейновском Ираке), ибо на самом деле для России 9 мая – день национального позора.
Последовавшее же за начальным периодом оккупации ожесточение, особенно против мирного населения, было вызвано главным образом акциями партизан (то есть, говоря современным языком, террористов) – акциями, часто не имевшими военного значения и напрямую вредившими мирным жителям (та же Зоя Космодемьянская, как известно, поджигала вовсе не фашисткий штаб, и даже не конюшню, как утверждала советская пропаганда, а жилые дома селян, действуя во исполнение людоедского сталинского приказа № 428). При всем варварстве и несоразмерности карательных акций не будем забывать, что они все же – карательные, т.е. ответные. К тому же часть этих акций осуществлялась все теми же "партизанами", т.е. переодетыми в германскую форму диверсантами НКВД. Вообще нацистский террор был меньше коммунистического и по количеству жертв в абсолютных цифрах, и по охвату различных категорий населения. Нацистский террор был направлен против определенных народов (далеко не всех), большевистский – против классов (фактически всех, кроме пролетариата – даже крестьянство с его "мелкобуржуазной сущностью" оказалось в числе врагов "рабоче-крестьянского" государства), но и это – лишь в первом приближении. На самом деле коммунисты практиковали террор и по классовому, и по национальному признаку, репрессировав целые народы.
Точные цифры советских потерь неизвестны до сих пор, по этой части официальная ложь была не менее великой, чем в отношении других аспектов войны. Последнее признанное еще советской властью число – 27 миллионов, реально, вероятно, их было около тридцати. Число, абсолютно беспрецедентное. Конечно, это не только фронтовые потери, но и мирные жители, в отношении которых, кстати, опять-таки существует большая ложь: по официальным источникам, основные потери приходятся именно на гражданское население (тем самым вина за них перекладывается с бездарного советского командования на "зверства оккупантов"), однако в "Центральном банке данных по безвозвратным потерям Вооруженных Сил в годы Великой Отечественной войны", созданном при Всероссийском НИИ документоведения и архивного дела, на сегодняшний день значатся почти 20 миллионов персональных записей о погибших, пропавших без вести, умерших в плену и от ран военнослужащих. Поразительно (впрочем, есть ли еще чему поражаться, учитывая масштабы великой лжи о той войне?), но держатель официальной точки зрения на военные потери СССР в годы Второй мировой войны – Институт военной истории Министерства обороны РФ – никак не реагирует на эти данные и продолжает тупо твердить о 8.6 миллионах. Вот что пишет историк Борис Соколов: "Недавно я побывал на конференции в Дрездене, посвященной потерям СССР и Германии во Второй мировой войне.
О полнейшей бездарности и хаосе на советской стороне фронта в первые месяцы войны, о панике и бегстве, о целых армиях, брошеных в "котлах", написаны горы литературы. И, кстати, уже одно это позволяет возложить вину не только за военные потери, но и за миллионные жертвы среди мирного населения, на советское руководство и командование, с такой легкостью отдавшее врагу чуть ли не полстраны. Собственно, для любой нормальной страны война на этом бы и закончилась. СССР спасли только его чудовищно гипертрофированные размеры. Любая другая страна в аналогичной ситуации вынуждена была бы капитулировать, то есть фактически Красная армия в 1941 году проиграла войну. И удержаться на плаву ей позволила не мудрость недобитых предвоенным террором командиров и даже не доблесть бойцов (во многом, как мы теперь знаем, преувеличенная пропагандой, придумывавшей красивые сказки типа "героев-панфиловцев" – реально же заградотряды, при всей их гнусности, появились не от хорошей жизни), а исключительно внешние факторы – избыток ресурсов и, таки да, необычайно суровая зима, ослабившая решающее наступление вермахта на Москву.
Чем громче кричат официальные пропагандисты (и, к сожалению, не только российские) о "недопустимости пересмотра итогов Второй мировой войны", тем очевиднее давно назревшая необходимость такого пересмотра. В частности, необходимо признать, что Россия эту войну проиграла. Выиграл ее сталинский Советский Союз, большевистский режим, являвшийся по отношению к России оккупационным, ибо большевики, в отличие от нацистов, никогда не приходили к власти легитимным путем – они захватили власть путем военного переворота и в последующие несколько лет завоевали страну силами Красной армии. В ходе же Второй мировой русские (и другие народы СССР, за исключением западных украинцев и прибалтов, которые сопротивлялись, но в первую очередь – русские, как самые многочисленные и, следовательно, сильные) с оружием в руках отстояли свое право на рабство, окончательно лишившись не только свободы, но и чести, и даже права на сочувствие. Ибо сочувствия достоин тот, кто был лишен свободы насильно или, в крайнем случае, обманом (как крестьяне, поверившие большевистским посулам после переворота 1917), но раб, который, даже получив оружие, использует его не для освобождения, а для защиты хозяина (притом далеко не доброго хозяина), который, как верный пес, отдает за этого хозяина жизнь – такой раб достоин только презрения. И говорить о невинных жертвах обмана уже не приходится. Конечно, большевисткая пропаганда старалась вовсю, но все же с 1917 года прошло на тот момент уже достаточно времени, а размах большевистских преступлений был слишком чудовищен, чтобы их не замечать. После коллективизации, фактически восстановившей крепостное право на селе, после миллионов "раскулаченных" и миллионов умерших от голода в "колхозном раю", после многолетнего политического террора, нещадно косившего все слои общества, включая и армию, где был уничтожен практически весь высший комсостав, после, наконец, всего того, что солдат видел непосредственно на войне – чудовищной бездарности командования, приведшей к колоссальным потерям, совершенно наплевательского отношения к "живой силе", начиная от бессмысленных атак "в лоб" и приказов удерживать безнадежные позиции даже там, где со всех точек зрения разумнее было бы отступить, и заканчивая чисто бытовыми вопросами, объявления пленных предателями и террора, продолжавшегося уже на фронте, террора заградотрядов и СМЕРШа (только по официально зарегистрированным приговорам трибуналов было расстреляно не менее 150 тысяч солдат и офицеров, главным образом безвинно, а уж жертв заградотрядов вообще никто не считал; в документальной книге "Скрытая правда войны 1941 года" ("Русская книга", 1992) число расстрелянных советскими карательными органами за время войны оценивается в миллион человек) – после всего этого, рискуя и жертвуя жизнью, защищать этот режим?! Трудно даже подобрать адекватные слова, чтобы назвать такое поведение, но "подвиг", "доблесть", "славные деяния" и "повод для гордости" в число этих слов уж точно не входят.