— Прямо сейчас, ваше величество. Но, наверное, нужен еще небольшой пузырек, дабы его кое-кому подарить?
Если бы кто-нибудь знающий математику, пусть и не так хорошо, как Эйлер или Мятный, вздумал бы графически изобразить зависимость настроения Платона Воскобойникова от оставшегося расстояния до Москвы, то у него получилась бы нечто вроде гауссовой кривой. То есть весьма похожей на колокол — в самом начале совсем низко, ближе к середине поднимается, а в конце снова падает. Именно в таком порядке и происходила эволюция душевного состояния Платона Семеновича по мере продвижения от Петербурга к столице.
— Господи, какая же я дура! Расхвасталась, как незнамо кто, нарисовала аж целых три пружины, а там всего одна, да к тому же полностью отпущенная в исходном положении! Она же, в отличие от моих, никогда не ослабнет, хоть сто лет храни этот револьвер.
— Разумеется, ведь она выполняет одну из самых важных в государстве функций — следит за здоровьем царицы и будущего ребенка.
Первый шаг в этом направлении Сергей собирался сделать на днях. А именно — предложить Фридриху, как только скончается Август, баллотироваться на пост польского короля. Разумеется, выборы он с треском проиграет, но все же за него хоть кто-то, да проголосует. Из-за чего потом в нужное время можно будет поднять вопль о том, что избирательная кампания происходила с массовыми нарушениями, и предложить всем заинтересованным сторонам делегировать в Польшу своих представителей для расследования. И небольшие воинские контингенты для их охраны.