— Через туннель гребного вала текло хоть и сильнее, чем я рассчитывал, — продолжал Андрей Константинович, — но все-таки насос на валу с этим справлялся. Однако корпус тоже здорово протекал, и тут пришлось подключиться команде с ручной помпой и просто ведрами. И все равно кочегарам иногда приходилось работать по щиколотку в воде. Впрочем, они этим были даже довольны, потому как в котельной очень жарко. Я, например, там больше часа высидеть не мог. Развить полную мощность машины не удалось, ибо на трехстах оборотах винт начинал трястись так, что я опасался за гребной вал, в то время как на испытаниях машина давала почти четыреста оборотов под полной нагрузкой. Это именно винт, ибо мы его заменили на запасной в Лодейном Поле, и он начал трястись уже при двухстах семидесяти оборотах. В общем, по морю на таком корабле плавать категорически нельзя. По Ладоге тоже страшно. По реке можно, но противно. Если бы всю команду посадить за нормальные весла, скорость получилась бы та же.