– Я буду только рад, если вы сойдетесь. Правда, Ясаман говорит, что Анатолия не настроена на новый брак, но ты же знаешь женщин. Сегодня у них одно на уме, завтра – обратное. Дай ей время пообвыкнуться с этой мыслью. Там видно будет.
Воске тяжело разрыдалась, размазывая по щекам черную краску для ресниц – единственную косметику, которой пользовались женщины Марана. Из расшитых дорогим кружевом и серебряными монетами разрезов шелковой минтаны выглядывали ее хрупкие детские запястья, на виске тревожно забилась голубая беспомощная жилка.
– Мне неудобно. Давайте я заплачу, как все.
Валинка накинула на плечи тяжелый вязаный жакет, завернула в салфетку пол-лепешки, сходила к соседке.
– Ну что вы! – смутилась она. – Вы, значит, будете работать, а я должна отдыхать?
– Хм, Нато-джан! – откликнулся Василий откуда-то из глубин дома.