– Так что же насчет бессмысленности отдельных суждений? – с нажимом спросил он.
Вино сладко щекочет нос. Я причмокиваю губами.
Я думала, что похоронила войну там, в горах. Но, если ты хоть раз заглядывал ей в глаза, она тебя уже не отпустит. Война станет возвращаться к тебе липким мороком, странными видениями, неконтролируемыми приступами страха, беспричинными слезами…
– Как такое могло случиться, чтобы вы с дедом ни разу о ней не вспоминали? – спросил он.
– Ты поможешь, а мне потом в два раза больше работы проделывать – и за тобой убирать, и порядок наводить! – Ясаман, чтобы сэкономить силы, старалась говорить между взмахами швабры.
На ужин он крошил в мацун горбушку, посыпал сахарным песком, размешивал ложкой, рассказывал, что положил не сахар, а клевер – вы ведь знаете, какие у него сладкие соцветия, правда? Нет? Сейчас узнаете.