Дойдя до кровати, Анфиса рухнула, не раздеваясь. Тяжелые бусы запрокинулись ей на лицо, но она ничего не почувствовала.
– Все в порядке. Вот что, Марфа, налей-ка мне из графинчика, что в буфете.
Секретарь принес чай и блюдце с пятью сиротскими кусочками сахара.
– Можно на них взглянуть, хоть чуточку-секундочку?
Марфа помнила момент, когда разуверилась в Боге. В том, что Он существовал, сомнений не возникало. Но Бог был злой, недобрый, милости от него Марфа никогда не получала. Бог устами мамы велел замаливать грех родителей. Но разве Марфа виновна в их грехе?
– Мама, я замуж выхожу. Степан увозом меня берет.