— А‑а, блин! — спохватился он и простодушно объяснил: — Я же не знаю, Танька. Про это я ляпнул, чтобы трахнуть тебя.
Он пил чай, глядел в окно и вспоминал ночной разговор.
Яр‑Саныч испуганно кивнул, но всё равно не соображал.
Серёга боялся, что Таня обидится на него после разрыва отношений, не станет защищать его, отдаст папку Щебетовскому. Но соврать, что на воле у него с Таней всё продолжится, как прежде, Серёга не мог. Ему было тягостно собственное малодушие, порождённое тюрьмой и бессилием узника.
— Спасибо говори Пешавару. Удачи, Лихолет, отбивайся.
Владик знал, как доехать до Ненастья на электричке. За городом ещё продолжалась зима. По тёмной дороге, хрустя снегом, они дошли от станции до кооператива, где над железными воротами горел фонарь. Таня попросила ключ от своего дома у сторожа, который помнил её со времён дяди Толи.