— Чего вы придуриваетесь‑то! — разозлилась Нелька. — Сами знаете!
— Эй, гонщик, тебя как зовут? — сипло спросил Серёга.
В половине восьмого вечера Яр‑Саныч оделся и потащился на рынок забирать свои деньги в овощной палатке. Не заберёшь сразу — не отдадут совсем, мошенники. На обратном пути Куделина и подкараулил Герман.
Это впечатление о новом Владике Танцорове подтвердило правильность Танюшиного решения продать Ненастье. Ничего нет, потому что ничего и не было — значит, ничего не надо, и пускай ничего не будет.
Немного контуженный, Егор сквозь шум в голове слышал испуганные голоса свидетелей аварии, но сам двигался среди людей в сторону трамвая — вот уже его борт, ступенька, поручень… Егор тяжело вскарабкался в салон.
Серёга застыл у телефона с трубкой возле уха — в спортивных трусах, в расстёгнутой ковбойке. Да, власти не могли послать против него спецчасти из Батуева: везде служили «афганцы», как‑то связанные с «Коминтерном», и «афганское братство» подняло бы их на мятеж. И тогда позвали чужаков.