— Флёров, ты чего, бухой? — тревожно спросил он.
— Чего не понял‑то? Вертушки нас не увидели.
— Идёт, командир. Но учти, что твоих бойцов я всегда могу вычистить с работы. Ты за них отвечаешь. Так что мы оба держим друг друга за яйца.
— Нужно искать, кто подставу организовал, — заявил Билл Нескоров.
Бассейн «Чунги» был превращён в нечто вроде ямы с отбросами. Сюда «афганцы» накидали мебель, на кафельном дне лежали письменные столы и даже унитаз. На поверхности плавали стулья, тряпки, какие‑то доски, листы бумаги, разный мусор. По грудь в химически голубой воде прямо в одежде стояли побитые, помятые бандюки Бобона. К ним столкнули и ментов в простынях, и голых проституток. Всё это выглядело нелепо и нереально. Над озлобленной толпой в бирюзовом бассейне на стене блестела мозаика: танцуют кудрявые детишки‑папуасы, рыжий жирафёнок и носатый попугай. «Афганцы» толпились под мозаикой, курили и ржали, рассматривая врагов. Саня Чичеванов, Чича, расстегнул штаны и начал мочиться в бассейн.
— Да вот за это, — Герман слегка развёл руками, как бы описывая весь объём мегамолла. — Этот рынок придумал он. А времена были ещё те.