Вечером Герман взял в пристрое четырёхколёсную тележку, на которой Яр‑Саныч возил опилки, подкормку и удобрения, взял лопату и топор и отправился в лес за деньгами. Он поднялся на железнодорожную насыпь и сверху посмотрел на посёлок: углы и рёбра мокрых крыш, лоскуты огородов, крыжовник и яблони, столбы с перекладинами, заборы. Да уж, Ненастье… То ли здесь погибель души, а то ли белый свет без Ненастья — как храм без креста. Омытые дождём рельсы, блестя, убегали в пасмурный простор.