— Отбой! — закричал Басунов, спускаясь на землю.
Город Батуев жил при железной дороге: двумя главными предприятиями были тепловозный завод и «Электротяга», комбинат силовых агрегатов. Но важнее оказалось то, что через город проходил поезд Ленинград — Улан‑Батор, который в Монголии менял номер и шёл до Пекина. На рынке Батуева встречались потоки китайского ширпотреба и скандинавского секонд‑хенда.
— Машенька, организуй нам кофе, — попросил Вася.
— Женился, Мопед? — едва выговорил он. — Позра… дравляю…
«Шурави» всегда возвращались на место боя — увозили тела убитых и проводили акцию возмездия, если заставали «духов». На это и рассчитывали бойцы Лихолетова. Но душманы явно не собирались уходить из долины, значит, бойцам эвакуация не светит — «духи» не подпустят их к вертушкам. «Черпаки» ещё не поняли, что они все — в западне, а прапорщик Лихолетов, конечно, понял, но молчал: у него теплилась слабая надежда, что вертолёты сядут возле моста или хотя бы зависнут над танком. Бойцам же не следует знать правду раньше времени. Лихолетов этим салагам не доверял.
Герман сидел посреди комнаты на стуле. Карабин он держал между колен, поставив прикладом на пол. Комнату потихоньку затягивало дымом. Огонь через окно освещал порушенную мебель и лестницу с выломанными перилами. Люстра висела как дохлый паук, отбрасывая контрастную тень. Герману требовалось собраться с силами для последнего рывка к свободе.