Саню Флёрова Герман встретил в апреле, до этого они не виделись лет восемь. Огромный Саня со своим протезом и костылём громоздился у входа в административную часть Шпального рынка, растопыренный, словно гигантский паук. Он яростно курил и плевал мимо урны.
— Да всё тут ясно, давай мотать отсюда нахер, — злобно ответил рядовой Рамиль Шамсутдинов по прозвищу Шамс.
Танюша не рассказывала Герману о том, что у неё было с Владиком. Гере не надо об этом знать. И Герман, ничего не подозревая, привёл Владика на квартиру Яр‑Саныча подписывать документы о продаже дачи.
Рутинная работа силового подразделения «Коминтерна» заключалась в охране командиров и в объезде фирм, которые действовали под прикрытием «афганцев», проще говоря, в сборе дани. Басунов получил чёрный «гранд чероки», почти новый, но с заделанной пулевой пробоиной в правой задней двери. Раскатывая на джипе по городу, Басунов думал о Щебетовском.
Выходные Танюша пряталась в общаге, а в понедельник всё‑таки пошла на работу. Девчонки в салоне поджимались и боялись заговаривать с ней о подвиге мужа, однако смотрели как на какое‑то диво дивное — одновременно с презрением и восхищением, будто Танюша обманом выиграла в лотерею.
— Это я? — сквозь хмель удивился Быченко. — Это ты мне, сука?