— Отработали пароход, Егор, — отчитался Новохижин. — Четверых наших зацепило, но, в общем, без проблем, трое двухсотых, Фоча сыграл под лёд.
— Неохота, мужики, — поморщился Вася. — Обидно, блин. Бычегор начал реформу «Коминтерна». Перетряс Штаб. Меня сняли, ещё Воху Святенко, Кирьяна Лоцманова, других, даже Лодягина, хотя куда без секретаря‑то?
— Демьян, не бурей, — сказал Герман. — Я вообще у вас по делу.
Он сел на стул, а Танюша, как заключённая в камере, сидела на кровати.
В начале июля Тане на работу позвонил Басунов и сказал, когда ей надо приходить в райсуд. В назначенный день и час Таня пришла. Милиционер провёл её через контроль в служебные помещения и велел ждать. Она стояла в каком‑то коридоре, сжимая свёрток с простынями (брала их, как в баню, потому что было противно лежать голой спиной на липкой скамье).
Вася стучал по клавиатуре и злобно смотрел в экран.