— У меня муж без ноги! — истерично завопила Настёна Флёрова. — Вы кому поверили, сучки драные? Убирайтесь с моего двора!..
— Неправильно это, — заметил Володя. Он тоже смотрел в окно. — Нехорошо, когда члены Штаба один за другим покупают себе такие машины…
«ЗиЛ» с фургоном тоже пыхнул выхлопом и пополз наружу.
— Ты отразил, что Гошка говорил про вашу войну? — спросила Марина. — Быченко будет новые фирмы под ваш «Коминтерн» переводить.
— О! — обрадовался Егор, будто впервые заметил Марину. — Ты хто такая, храс‑савица? Иди к папе сюда! — Егор застучал ладонью по столешнице.
Герман разглядывал огромный костёр посреди тёмного осеннего двора. Огонь отражался в лужах и в окнах до пятого этажа. Красные отсветы шевелились на лицах Германа и Серёги, на белом потолке кухни. Герман вспоминал, как там, в Афгане, его «Урал» горел на дороге на Ат‑Гирхон. И потом они сидели в глыбах возле моста — он, Серёга, Дуська, Шамс… Тогда все они тоже были словно бы колдовством прикованы к своему укрытию, как сейчас к этим вот домам «на Сцепе». Выберешься наружу — убьют.