— Серёга четыре года провёл в Афгане. А я — полтора, как почти все.
Воробьи шарахнулись с площади в небо. Менты хмуро слушали.
Герман терялся: что ответить? Забавно же, вот и заглядывает на кухню.
— Я готов, — сказал Шамс. — Знаешь, Немец, почему‑то я сразу начал ждать от тебя чего‑то необычного. Видимо, дождался, да?
Настёна захлебнулась слезами. Подруги бросились успокаивать её, но с разных сторон на площадке заплакали перепуганные дети.
— Не знаю, Виктор Борисович. Я переслал запись в его отдел дежурному, но сегодня суббота, на работе не все.