— И всё равно ты странный высший, — успокоившись, тихо сказала она. — Земли много не бывает, и все твои доводы не стоят ничего. Просто, почему‑то, ты не можешь или не хочешь убивать ребенка.
— Впереди чисто, прозвучал у меня в ушах голос командира разведчиков.
— Зачем тебе это? — больше для проформы спросил я, поскольку видел, что решение даресса приняла окончательное и от него не отступится. — Ты понимаешь, что это навсегда?
— Ты все в свое время узнаешь, — Безымянный конвульсивно дергается на полу, — шипы на его морде, окрашиваясь кровью, издают противный скрежет по камню, и скованный Бог резким движением головы пробивает ими мою грудную клетку. — До встречи, Криан, — слышу я в тот момент, когда все мое тело пронзает нечеловеческая боль.
— Там не в совести дело, — окончательно смутившись, буркнул я.
Выяснять есть или нет у командира идущей к Фароту полутысячи подобное умение или нет, я не испытывал ни малейшего желания. Любознательность в таких ситуациях, как правило, чревата неприятными последствиями. Проломы в стене находились по обе стороны от сторожевой башни на расстоянии около двадцати метров каждый и имели ширину метров пять — шесть. Зная, что враг пойдет по кратчайшему свободному расстоянию, а его командир вряд ли обладает талантами Александра Васильевича Суворова, я приказал расширить на стене место для бойцов дальнего боя. Двадцать демонов будет размещаться на башне, и по шесть с каждого края от дыр в стене. Таким образом, атакующая форт нежить, удерживаемая в проломах танками, попадет под перекрестный огонь, — осталось только максимально проредить стрелков и магов неприятеля, иначе все мои наполеоновские планы, просто полетят коту под хвост.