— Правого забрал, в клановом канале раздается спокойный голос Аритора, — левого стаскивает с меня Слам, — командир второго десятка гейтар.
— Не, — покачал головой пончик, — не поможет — я о таком читал. Но, сейчас мы проверим одну гипотезу, — не уходи никуда, я мигом.
— Рога с хвостом отрастил, — в тон ей продолжил я, — человеком быть перестал.
— В казне сейчас тридцать две тысячи семьсот восемьдесят три монеты, дар. Приход, по тому году, двадцать шесть, с небольшим, тысяч, расход — двадцать четыре. Я так не помню, но в тетрадке есть точные цифры, откуда, что и куда. А что насчет железа, — так нет его в хранилище. Чего ему в хранилище делать то? Это же не мифрил. Мы его на складах в кузнечном квартале храним — это за городом, в паре километрах от южных ворот. Пять лет назад сатрап Рамбл многие производства за город выставил, чтоб не шумели, значит, и не воняли.
— От тебя? Ты идешь вперед только благодаря двум качествам — страху и ненависти… Боишься потерять друзей и близких и ненавидишь нашего общего врага… Из тебя бы вышел неплохой жрец, — легкая улыбка тронула губы Сирата. — Но ты еще слаб, демон, а враги твои по силе равны богам.
Я хмыкнул, покачал головой и уселся на траву рядом с остальными соклановцами. Все‑таки сын суккубы неисправим, раздолбайство у него в крови, и это здорово. Мне было не совсем удобно за свой недавний срыв, когда я пообещал оторвать ему уши за шутки в мой адрес, но, что было — то было — не извиняться же перед ним, — к тому же та моя угроза, по — моему, благополучно прошла мимо этих самых его ушей.