— Ясненько. Буду теперь хоть знать, как обращаться.
Опять боль. Да что же такое! Неправильные немцы, которые неправильно меня забили. Я надеялся, что ВСЕ. Забьют, и конец. Не думаю, что на реальном допросе я продержался бы долго. А эти не профи из гестапо, их можно заставить потерять над собой контроль. Но не получилось. Ну что я за чудак на букву «М» такой! Дернулся бы на мосту, пристрелили, и делов-то? Так ведь нет. Бздехнул, дятел. Потом погеройствовать решил, герой, мля! И чего добился? Отпинать — отпинали, только теперь сбежать шансов просто море стало, ноль целых хрен десятых! Мало того, что все болит, чувствую, что обмочился в придачу. Видно, хорошо по почкам попало. Еще и тошнит жутко да качается все почему-то. Ветки надо мной, матерится кто-то рядом и немцам выпуклую часть спины порвать обещает. НЕ ПОНЯЛ?!! ЭТО КАК? ЭТО ГДЕ Я?! Тут меня тряхнуло, боль стала просто невыносимой, и я застонал. Передо мной появилось лицо красноармейца, чем-то напоминающее молодого Леонова.
— Знаешь, Андрей, а я тебе верю, — неожиданно сказал Алекс, спокойно встретив мой взгляд. — Шеф тоже говорил, что слишком непрофессионально все сделано. Не чувствуется работы специалистов. Подход не тот, не спецслужб.
— Итак. Назовите свое имя, фамилию и отчество.
— Да, — Зильберман стал серьезным. — Мохли пфотумать, фто мы финофаты. Мол, пфяные чекисты спфрофасырофали крафноармейсев…