— …таким образом, по результатам проведенного расследования получен следующий вывод. Одновременная гибель товарищей Жукова, Жданова и других является трагической случайностью. Одиночный немецкий самолет был принят за разведчика, и то, что он может провести бомбометание, да еще бомбами повышенной мощности, никому не пришло в голову. В кабинете Жданова проходило совещание, на котором Жуков докладывал о своих впечатлениях от осмотра оборонительных рубежей наших войск на Ленинградском направлении. Именно в этот момент и произошли два взрыва, приведшие к такому трагическому финалу. Одна бомба упала перед зданием Смольного, в районе кабинета товарища Жданова, вторая — в ста метрах севернее. По заключению экспертов, это были бомбы повышенной мощности, весом от пятисот килограммов до тонны. Именно первая, более мощная, бомба нанесла серьезные разрушения зданию, в результате чего и были такие значительные жертвы. За последние три недели было 16 подобных авианалетов, совершаемых одиночными самолетами в ночное время. Большая их часть закончилась незначительным материальным уроном, но есть и серьезные жертвы. Комиссия считает, что такие действия немецкой авиации вызваны тем, что за последнее время они понесли значительные потери от средств ПВО и истребительной авиации, а одиночному самолету в вечерне-ночное время проще сбросить на город боеприпас, не требующий особого прицеливания. Редкость таких налетов мы объясняем недостаточным количеством у противника бомб такого калибра. Комиссия выносит предложение о запрете единовременного нахождения военных и партийных работников высокого ранга в помещениях, не защищенных от подобного рода случайностей. Вот в общих чертах и все, товарищ Сталин. Более полная информация со всеми актами и заключениями будет вам предоставлена завтра, по прилете комиссии в Москву. — Берия закрыл папку и вопросительно посмотрел на Сталина.