Через несколько минут мы уже сидели в кабинете Лаврентия Павловича.
— Андрей, а ты когда в последний раз в кино ходил?
— И где же товарищ Сталин должен действовать более жестко, по мнению вашего сотрудника, товарищ Народный комиссар внутренних дел? — Голос вождя стал обманчиво добродушным и мягким. — Поясните мне, товарищ Берия.
— Это почему сироты? — возмутился мой товарищ. — Никакие мы не сироты!
Сначала он непонимающе смотрел на меня. Потом до него дошел смысл моих слов! Что-то громко крича по-немецки, стал с помощниками пинать меня со всей своей дури. Ударе на четвертом или пятом я перестал чувствовать боль. А потом перестал чувствовать что-либо вообще. Уже уходя в теплую темноту, подумал: «Хорошо, вот и закончилось все…»
— Вызывает, значит, иду! — Я глянул на себя. — Подожди, соберусь.