— Вы считаете, что, сообщив это, что-то измените?
Удовольствие от езды прошло быстро. Нет, так-то оно вроде как и ничего… Только вот ПЫЛЬ! Поневоле вспомнились ковбои, которые шейными платками себе морды завязывали. Ну не было у нас платков! Поэтому пришлось кушать пыль. Именно кушать, потому что она так быстро набивалась в рот, что хоть заотплевывайся, все равно наглотаешься! А мужики еще и ржали! Говорили, что ее количество можно вычислить по земляным пирамидкам с вкраплением остатков пищи, оставленным по кустам в местах привалов. Причем рассуждали они на эту тему настолько серьезно, что мы с Серегой засомневались. А вдруг не шутят? На первом же привале поняли — шутили, гады!
— Да, товарищ нарком. Понятно, что ничего я не понимаю. Мне казалось, что мне поверили, а на самом деле… — Что интересно, не было никакой обиды, грустно мне было, и все.
Ну хоть этот не обманул! Уже через час, прикупив кое-что в магазине, мы входили в служебную квартиру на Арбате. Поели и, завалившись на кровати, принялись откровенно болтать. Языком трепать пришлось, естественно, мне. Яшу интересовало все: в чем ходят, как говорят, что едят. Через некоторое время я почувствовал себя так, будто и не прекращались допросы в загородном доме. Кое-как отделавшись от назойливого «радиолюбителя», я завалился спать.
— Поздравляю! — Я аж присвистнул и хлопнул его по плечу. — За что дали-то? И как ты такое «украшение» на лице заработал?
Чувствуя себя проводницей из рассказа Задорнова о втором 9-м вагоне, я потопал за командиром. Направлялись мы в хорошо знакомый мне подвал управления. От мысли, что мне опять предстоят беседы с медиками, я передернулся. Все-таки ощущать себя подопытным кроликом весьма неприятно, а иногда и просто больно. Но никуда не денешься, служба.