Остальное было мне совершенно незнакомыми фиговинами. Покрутив их в руках, я опознал только сильно поврежденный МР3-плеер. Только вот марку не смог опознать, о чем и сказал. Выслушав еще кучу вопросов и ответив едва ли на половину, я с Мартыновым, Меркуловым и Судоплатовым пошел назад.
В первые секунды я тупо смотрел то на происходящее, то на Яшу, отвечающего мне таким же ничего не понимающим взглядом. Увидеть за неделю до наступления сорок второго года картинку, прилетевшую из самого начала лихих девяностых, я не ожидал! До чего же это напоминало наезд мелких бандюков на кооперативное кафе, просто писец! Это быдло в спортивных штанах и турецких кожанках вело себя точно так же! Даже слова почти такие же использовали!
С утра началась работа. Допросили всех живых участников интересующих нас событий, находившихся в городе, и убедились — ничего нового нет. Следователь, который проводил первичные допросы, поработал качественно. Поэтому Транеев отзвонился в Москву и сообщил нам, что с утра выезжаем ближе к Днепру, в село Чапаевка. Там сейчас находился особист, руководивший тогда допросами. Выехали пораньше, чтобы потом, прямо из Чапаевки, успеть до ночи добраться в Полтаву.
Поболтав еще минут пятнадцать, мужики ушли, и я задумался. Да так сильно, что не обратил внимания ни на процедуры, которым меня подвергли, ни на то, чем меня покормили. Получилось!!! Изменения пошли, теперь уже и война будет другая! Похоже, не будет разгрома под Киевом, не будет прорыва в Крым, многого не будет! Не зря я сюда попал! Уже не зря. Сколько же жизней теперь сбережется! Эх, хорошо-то как на душе. Значит, поверили мне в Москве, поверили. И поблагодарили. Хм. Лейтенант ГБ. Звучит! Приятно, черт возьми!
— Ничего, привыкнешь, — продолжил он слегка надтреснутым голосом. — После первого раза всем плохо бывает, а потом ничего, втягиваешься.
— С этим ясно, — Сталин, закрыв папку, поднял взгляд на наркома НКВД. — Поработали хорошо. Молодэц! Значит, в сорок пятом бомбы у них не будэт?