Дальше мы довольно бодро двигались до самого вечера. Время суток я определял просто — прошивал горы вертикальным лучом и по высоте светила мог приблизительно узнать, который час.
— И много ты видела баронов, чтобы рассуждать об их манерах? — ехидно поинтересовался я.
Пока я размышлял над проблемой распределения продовольствия среди населения, точнее, отдельно взятого отряда, за моей спиной нарастал спор, кто подошел первым и, соответственно, имеет право на маленькую добавку, если там чего осталось. К котлу постепенно стали подтягиваться сами воины, чтобы пресечь возможные несправедливости в отношении своих ходоков. Повернувшись лицом к толпе с половником наперевес, я постарался доходчиво объяснить, что всем достанется по полкотелка добавки, но… только при условии соблюдения тишины и порядка. Наверное, ни один оратор не мог бы похвастаться той тишиной, которая мгновенно установилась, и ни один командующий — той образцовой шеренгой котелками вперед, которая тут же построилась. Торжественность момента нарушил тоненький девичий голосок.
Утром меня никто не будил. Сотоварищи тактично дали мне отдохнуть и терпеливо ждали, когда я проснусь сам. Дождавшись этого события, все обвязались веревками и, построившись цепочкой, начали неспешный путь к выходу. Эти злосчастные пятьдесят метров мы преодолевали почти полчаса. Примерно в пяти метрах от выхода из расселины завал кончился, и мы, выбравшись на простор, наконец смогли облегченно вздохнуть.
— Брачный браслет — не ошейник раба, чтобы отпугивать кокеток и волокит. Настоящая любовь и верность не нуждаются в символах.