— Кузь, кончай обзываться — обижусь. Данни, ну что ты как неродная, отвисни, у тебя оладушки сейчас подгорят.
Кажется, оно опешило от моего восторга. Интересно, оно разговаривает или только кашлять умеет? И где оно прежде пряталось? А потискать можно? Обожаю маленьких пушистых животинок!
Глубоко и грустно вздохнув, кивнула, что поняла и даже разрешила за собой поухаживать, впрочем, стараясь как можно меньше позволять ему к себе прикасаться. А к чему такая спешка? Мы же вроде обо всем еще вчера договорились и обговорили… Или уже что-то успело случиться?
Как бы мне… как же мне они все надоели! Голова — проходной двор… спальня — проходной двор… а еще Вейду обещала… Черт!
Вдоволь поваляв меня о все камни, этот кхаррр… этот поддонок каждый раз спрашивал — не передумала ли я. Услышав ответ «нет», усмехался, а затем изображал заботу, телепортируя меня в постель и вылечивая все повреждения, чтобы я могла присутствовать на ужине. И это было противнее всего. Принимать его заботу.
— Эм, как тебе сказать… необычно, у нас так не делают. В нашем мире татуировки делают себе либо наемники и члены гильдии убийц, либо метаморфы — они вообще, что только не делают. И татуировки делают, и волосы красят, и язык прокалывают… Но знаешь, мне нравится, она придает твоему лицу завершенность и если бы не твои янтарные глаза я бы принял тебя за метаморфа.