— Дюжину элморского?! Да падет на меня гнев всех богов разом, если я дам больше трех бутылок элморского за эту воду!
С тем все было очень непросто. Паучья болезнь в такой запущенной стадии мне еще не встречалась. Греллиана успела в свое время объяснить последовательность целительских воздействий и демонстрировала это на примерах. Но те случаи были почти без метастаз, а их нейтрализация, по ее словам, — один из наиболее тонких моментов. Оставишь хвостик — и болезнь возродится вновь.
Вот так. Жар счастья от новых возможностей и холод понимания своей малоопытности. Исцеляя этого раненого, я не только понял, но и прочувствовал, насколько был самонадеян, когда взялся лечить инвалидов из Сербано. Сколько тогда не доделал или сделал, что называется, на живую нитку. Но, слава богам, нигде всерьез не напортачил, и люди до сих пор вполне живы и относительно здоровы.
Где-то в восемь утра, еще находясь в полусне, я услышал шум за дверью и гневный женский голос, в котором узнал уникальную мелодию души моей любимой. Не успел я даже привстать, как дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвался ураган — самая для меня прекрасная стихия и самая любимая. Этот ураган прямо в дорожном костюме — разумеется, брючном, да еще при шпаге и кинжале — рухнул на меня и сдавил в объятиях. И кто после этого медведь, я спрашиваю? Увидев круглые от удивления глаза Протиса, быстренько представил ему мою жену, он представился в ответ и тут же деликатно исчез за дверью.
Выхода у нас не было. Даже если отдать лоперцам Кламиру, они, разобравшись, в чем дело, наверняка убьют и ее. Мы расположились на ночь, увы, практически без удобств, на голой земле. Запасы еды были невелики, так что поужинали мы весьма скромно.
Этого мне и надо было. Теперь осталось развить успех — еще не хватало, чтобы женушка покалечила исцеленную.