— Там еще эти лежат, в масках. А если очнутся — ну или вот этот… Мне что делать?
Эдик с грохотом смахнул оставшиеся фигуры с доски и принялся складывать их в коробку.
Юля просто попросила его малость сбавить обороты — например, не пить хотя бы днем. Артем возмутился, начал выяснять, это он алкаш, получается, что ли, — но быстро утих и пообещал. Вернее, не пообещал, но сказал, что ладно-ладно, не дергайся, больше не буду, иди сюда. Сказал — а он мужик ведь.
— Ну да, по ходу, без вариантов. Осталось понять, чего Неушев рыдает и кается. Каждую ночь, говорят. А на допросах молчит. Адвокаты у него вешаются уже, второй грозится уйти, невозможно так, говорит.
— Как понял? — помедлив, спросил Иствуд, тут же предупредив: — Спокойно лежи.
— Нет-нет, только чай, спасибо. Без пирожных. Худеть надо. Или, может?